Начало здесь: http://www.gonduras.org/index.php?a=512#comms

                             http://www.gonduras.org/index.php?a=516#comms

                             http://gonduras.net/index.php?a=546#comms

Глава 11. НАЛЕДЬ

Тот день начался как обычно и не предвещал ничего плохого. Утром Сергей, не вылезая из спального мешка, попил тепловатой водички, натаянной за ночь от тепла его тела, пожевал кусок сушёной оленины. Судя по несильным порывам ветра, трепавшим палатку, погода была нормальная, ходовая. Портянки, которые он для просушки обматывал вокруг себя, были теплыми и не очень влажными. Валенки, обшитые кожей и брезентом, лежали в спальном мешке, для того чтобы за ночь не превратились в ледяные глыбы. Один раз, Сергей, сильно устав, позабыл положить их в спальник и потерял полдня пытаясь отогреть обувь. В результате всё-таки пришлось одевать их полузамёрзшие, что едва не кончилось обморожением ног.

Осторожно, пытаясь не задевать скаты палатки, на которых толстым слоем намерзла изморозь, обулся. Натянул верхнюю одежду и выполз из палатки. Взглянув на солнце, определил время – около семи часов утра. По тому, как быстро заледенели влажные рукавицы и по пощипыванию щёк морозом прикинул что температура воздуха гораздо ниже тридцати градусов. Привычно снял палатку, тщательно отряхнул её от снега и инея, примотал к нартам поверх всей остальной поклажи. Надел рюкзак, впрягся в специальную упряжь. В путь!

В середине дня вышел к большому озеру, поверхность которого покрывал плотный снежный наст лежащий поверх льда. Идти сразу стало легче. Небольшие волнообразные снежные заструги почти не мешали движению и позволяли без компаса прекрасно держать направление ориентируясь на угол, под которым они пересекались лыжами. Засмотревшись на маленькие застывшие е волны из снега, Сергей не заметил как их цвет едва уловимо изменился на более тёмный. Когда, вместе с лыжами выше колена провалился в воду, было поздно…

Он попал в наледь – одну из самых страшных опасностей, подстерегающих путников в зимней тундре.

* * *

Это необычное явление характерно для промороженных водоёмов Заполярья. Точное происхождение наледей неизвестно. В их формировании большую роль играют подземные воды и различные течения. В общих чертах всё выглядит так: полутораметровая толща льда своим весом давит на воду. Где-то в ледяном панцире появляются трещины и вода выступает наружу. Образуется лужица, поверх которой, мгновенно намерзает тонкая ледяная корка. Вода натекает вновь и вновь застывает. В результате получается своеобразный слоёный пирог, толщиной от нескольких десятков сантиметров до метра, состоящий из льда, снега и воды. Коварство наледей заключается в их непредсказуемости. Заметить их очень трудно, практически невозможно. Они могут за несколько часов появиться на поверхности рек, озёр и также внезапно исчезнуть, превращаясь в обычный ледяной покров. Провалиться зимой в это адское ледяное болото смертельно для любого живого существа.

Оказавшись в ледяной ловушке, Сергей растеряно оглянулся. Сани-нарты наполовину утонули в ледяном месиве и безнадёжно застряли. Влага, ощутимыми ледяными струйками, затекала в валенки. Чёрная вода, выступившая поверх снега, парила. Он попытался двинуться вперёд, но ступни, прикованные креплениями к лыжам, остались на месте. Пришлось, опустив руки до плеч в воду, отстёгивать крепления и вытаскивать лыжи на поверхность. Зажав их под мышками, с трудом вытаскивая ноги из вязкой ледяной каши, двинулся вперёд. Через десяток метров наледь кончилась и подошвы ощутили твёрдый наст. Смертельный холод железными клещами начал сковывать руки и ноги. Паника охватила его. Сергей явственно представил как через какое-то время его ладони и ступни превратятся в куски холодного, бездушного льда, на смену острой боли от холода придёт полная потеря чувствительности. Мороз быстро дойдёт до самого сердца и остановит его. Это была гибель.

Вспомнилась холодная тюрьма в леднике, уроки Петровича и слова о том, что нельзя сдаваться до самого последнего шанса. Подбадривая себя этими воспоминаниями, выбиваясь из последних сил, он бесцельно ковылял вперёд по ледяной пустыне. Мешающие идти бесполезные лыжи пришлось отставить. Пытаясь сохранить последние крохи тепла и не дать холоду сковать конечности, старался на ходу как можно сильнее шевелить пальцами ног и рук. Явственно ощущалось как ногти начали скрести по льду, образовавшемуся внутри рукавиц и валенок. Мокрые брюки и рукава всё сильнее обледеневали, с хрустом еле сгибались в суставах. Валенки, наполненные водой, облепленные снегом, весили не один десяток килограммов и с каждым шагом становились всё тяжелее. Вскоре они превратились в огромные ледяные глыбы которые стало невозможно оторвать от земли…

Неожиданно, внимание Сергея привлекли непонятные предметы на противоположном берегу озера. Приглядевшись, он увидел, что это несколько брёвен, торчавших из-под снега. Как они попали сюда, в безлесье, было неясно. Возможно, это были остатки бывшего лагеря геологов или следы проезжавших мимо вездеходчиков.
Иногда в тундре встречаются очень непонятные предметы, объяснить появление которых . бывает совершенно невозможно… Как бы там ни было, реальный шанс на спасение появился. Брёвна - это дрова, из которых можно разжечь костёр. А огонь это жизнь!

Казалось, что до кучи брёвен было не более километра, но это расстояние предстояло ещё пройти. Не в силах больше шагать в тяжеленных валенках, Сергей пытался ползти. Получалось плохо. Руки, на которые он пытался опереться, проваливались в снег и ему удавалось продвинуться лишь на несколько десятков сантиметров. Пальцы ног уже потеряли чувствительность ивмёрзли в лёд внутри обуви. С руками было немного легче. Он уже давно выбросил заледеневшие рукавицы и натянул на ладони длинные рукава куртки. Время от времени перекатывался на спину и отогревал руки, засунув их через пояс брюк себе в пах - самое тёплое место на его теле. Именно так учил его поступать в подобных случаях Петрович и в очередной раз он с благодарностью вспомнил его уроки.

До спасительных брёвен оставалось ещё несколько сотен метров, когда Сергей полностью выбился из сил. Наступило тупое безразличие и ползти стало лень. Лёжа на снегу, бездумно смотрел на белёсое низкое небо. Холод уже почти не ощущался. Незаметно подкралось то самое странное дремотное состояние, граничащее с обмороком и полусном, какое обычно ощущают на морозе сильно уставшие люди …

… Неслышными шагами к нему подошёл Петрович и, наклонившись над ним, спросил:

- Ну что ж ты, Серёженька, так рано сдался-то? Ведь есть, есть у тебя ещё шансы. Надо бороться. Если ты сейчас замёрзнешь здесь, то кто отомстит бандитам и выручит из рабства всех рабов? Мы все ждём и надеемся на тебя!...

* * *

… Сергей вздрогнул и очнулся от забытья. Позёмка успела наполовину занести его тело. Неподалеку нетерпеливо тявкнул почти незаметный на белом снегу пушистый и нарядный песец. Больше ни одной живой души рядом не было. Неожиданный прилив ярости вернул силы. Нет, он выживет назло всем и отомстит фирме «Стархэвен», которая так легко распоряжается людскими судьбами. В его сознании словно что-то перевернулось. Он впервые в жизни увидел и осознал цель, к которой надо стремиться – месть бандитам. А для этого надо выжить. Выжить!

Яростно извиваясь, местами перекатываясь по снегу, он полз и полз вперёд. Вот наконец-то и спасительные брёвна. Когда Сергей лихорадочно разгрёб снег вокруг одного из брёвен, то с облегчением убедился в том, что лежат они на крупной прибрежной гальке. Это было добрым знаком – значит, будущий огонь не провалится сквозь снег и не потухнет от этого.

Впереди предстояла не лёгкая задача разжечь из брёвен костёр. Вспомнились слова Петровича: - «… Запомни, Серёжа, таёжную мудрость - чем медленнее ты будешь разжигать костер, тем скорее он разгорится…». Рискуя поранить замёрзшие руки, он с остервенением строгал древесину, отщипывал мелкие лучины, опять резал и откалывал щепки. Через полчаса возле бревна образовалась большая куча стружек. Борясь с желанием немедленно зажечь огонь, Сергей, зная как быстро прогорит древесная мелочь и какую большую температуру нужно создать, чтобы загорелась промёрзшая древесина, продолжал строгать и строгать…

Убедившись в том, что стружек достаточно, он приступил к другой не менее, ответственной операции – сложить несколько брёвен таким образом, чтобы в пространстве между ними образовалась тяга и разгоревшись, они поддерживали бы огонь, разогревая друг друга. Так учил Петрович, хотя Сергею, в своё время, было непонятно зачем ему надо знать, как разжигать большие костры в безлесной тундре. А вот сейчас эти знания пригодилось. Спасибо, тебе Петрович!

Лёжа на боку и закрыв своим телом будущий костёр от ветра, Сергей осторожно чиркнул отогретой под мышкой дешёвой газовой зажигалкой. В специальном кармане у него были зашиты в одежду и спички в непромокаемой упаковке, но без крайней нужды, Петрович не рекомендовал ими пользоваться. Желтенький огонёк весело побежал по тонким стружкам, всё увереннее распространяясь на более толстые щепки. Через несколько минут огонь стал потрескивать и весело загудел. Пахнуло живительным теплом, по которому тело так истосковалось за недели пути. Но расслабляться было рано. Надо было ещё, с наветренной стороны, построить ветрозащитную стенку - иначе тепло всё будет уноситься порывами ветра. Выпилив из снежного наста снежные кирпичи, он быстро расставил их полукольцом вокруг костра. Сразу стало тепло и уютно. Постелив под себя куртку, Сергей сел и стал пытаться оттаивать ледяные глыбы валенок на ногах…


Глава 12. АМПУТАЦИЯ

Когда ледяная портянка с хрустом оторвалась от ступни, больше всего Сергея поразила неестественная белизна пальцев. Когда он осторожно прикоснулся к ним рукой, то ничего не почувствовал. Ощущение было такое, словно дотронулся до куска льда. Осторожно постучал по ним рукояткой ножа и услышал глухой деревянный звук. Пальцев ног у него больше не было…

Петрович дал ему подробные и исчерпывающие инструкции на этот случай. Живые клетки тканей разорваны микроскопическими кусочками льда при замерзании. Они уже никогда не восстановятся. Нервные окончания заморожены и ничего не чувствуют. Если ему удасться отогреть свои ноги, то пальцы превратятся в мертвые, гниющие и гноящиеся куски мяса. Чем больше площадь поражения, тем вероятнее смерть от гангрены. Выход только один – пока нет болевой чувствительности, нужна срочная ампутация! Как только он отогреет ноги, обрезать замороженную плоть станет невозможно – нервы вновь приобретут способность воспринимать боль и его ждёт смерть или потеря сознания от болевого шока. Все рассказы о том, что кто-то умудрялся отрезать на себе живые ткани без наркоза не более чем сказки. Действовать предстояло решительно и без промедления.

Сергея передёрнуло, от мысли о том, что предстояло сделать… Трясущимися руками достал нож и с ужасом взглянул на тусклое стальное лезвие. Тошнота подступила к горлу, голова закружилась …

Обречённо смотрел он на равнодушное тусклое полярное небо, затем перевёл взгляд на уходящую до горизонта снежную пустыню. Ветер, с тихим завораживающим шелестом, нес снежную позёмку. Тундра, вдруг, показалась Сергею живым, холодным и беспристрастным существом, с издёвкой смотрящим на жалкое червеобразное человеческое существо, корчившееся на её теле…

Нет, так просто его не взять!
Стараясь не медлить, Сергей подставил нож к пальцам ноги и резко, ударил по нему крупной галькой, попавшейся под руку. Лезвие наполовину углубилось в замороженную ткань. Удар получился недостаточно сильным. Отрешённо смотрел он на сталь, застрявшую в замороженной коже. К изумлению, боли никакой не чувствовалось. В странном забытье, словно это делал кто-то другой, вновь замахнулся булыжником.

Пальцы, словно чужие, мягко отлетели в сторону. С удивлением, граничащим с ужасом, смотрел на них. Секундой назад это была его плоть, а сейчас белые обрубки валялись в стороне и уже не принадлежали ему. Крови не было. В том месте, где только что были его пальцы, розовело мясо и белел обрубок кости. Преодолевая тошнотворную слабость, со странным остервенением и злобой, ковырял ножом мороженую плоть пока не стало больно и не показалась кровь. Холодный пот выступил на спине. Стиснув зубы, вырезал из сустава торчащие осколок кости, прикрыл зияющие раны лоскутами кожи и крепко забинтовал их разорванной футболкой.

С непонятным воодушевлением повторил операцию на второй ноге…

* * *

Тело сотрясала крупная дрожь. Чувствовалась страшная усталость и озноб. Боли в ногах почти не было и он испытывал странное облегчение. Вновь незаметно подкрался тяжёлый сон…

… Петрович, пристально глядя ему в глаза, говорил:
- Молодец, молодец Серёжка! Ты всё сделал правильно, как я тебя учил. Я верю в тебя! А сейчас думай, думай, как тебе выжить…

…Сергей очнулся. Костёр прогорал… Ноги, отогреваясь, начинали наливаться болезненным и пульсирующим огнём. Тоскливо оглядел он враждебную заснеженную гладь озера, крутой противоположный берег, изрезанный оврагами. Мысли опять вернулись к бревнам, которые на время продлили ему жизнь. Откуда они здесь? Может, кто-то завозил их как топливо и бросил неподалёку? А если где-то рядом балок? Петрович, в своё время, рассказывал ему, как надо выбирать место для строительства жилья в тундре. Эта местность могла бы подойти для этого. Надежда проснулась вновь. Сергей попытался угадать, где могли бы люди построить избу. Скорее всего, в той долине ручья, который впадает в озеро. А может в соседней ложбинке?

Шанс найти балок был один из тысячи, но он обязан использовать его для того, чтобы выжить. Надо искать. В какую сторону идти? Как передвигаться, если малейшее прикосновение к ступням ног причиняет невыносимую боль? Огонь сможет согревать его ещё час, полтора - не более. После того, как брёвна прогорят, наступит неминуемая смерть…

Пока есть обжигающее тепло костра, надо готовиться к последнему переходу. Лучше замерзнуть в движении, чем у угасшего огня. Стараясь не смотреть на свои пальцы, валяющиеся рядом в снегу, Сергей разорвал рубашку и осторожно, поверх старой повязки, ещё раз забинтовал ноги. Надеть обледеневшие валенки было невозможно, поэтому он отрезал ножом рукава куртки и, натянув их на ноги, закрепил с помощью полосок материи. Вместо рукавиц тщательно обмотал руки кусками ткани, отрезанными от пустого рюкзака. Чтобы удобнее было ползти, он догадался взять крупные щепки и опираться на них при движении.

В путь!
Пусть будет что будет… Окинув прощальным взором тёплые угли костра, Сергей решительно пополз в сторону долины ручья, впадающего в озеро…


Глава 13. ВОЗВРАЩЕНИЕ К ЖИЗНИ

Время замедлило свой бег. Снег, скрипя, проминался под тяжестью тела. Склон берега казался бесконечным. Снежинки перед глазами наливались багрово-красным цветом и гасли. Как заведённый механизм Сергей двигался вперёд. Что впереди? Смерть или спасение?

Когда он выполз на взгорок и в долине ручья увидел чёрную точку балка, то не сильно удивился. Где-то в глубине души он верил в свою счастливую звезду и был уверен в том, что не погибнет в тундре.

С огромным трудом откопав сугроб у входа, Сергей заполз в тамбур. Машинально отметив наличие дров и угля, открыл дверь в крошечное помещение. Нары, застеленные оленьими шкурами, столик у окна и большая печь в углу. К потолочной балке привязан мешок со съестными припасами - так его всегда подвешивают, чтобы мыши и лемминги не добрались. Это спасение! Можно жить…

* * *
Смутно помнилось как растапливал печь, набил кастрюлю снегом, и блаженно, в тепле, растянулся на нарах. Режущая боль в ногах не помешала забыться в тяжёлом сне… Горячечный и непонятный туман застилал глаза. Сергей проваливался в этот туман, имевший тёмно-кровавый цвет и выползал из него. Очень часто рядом с ним сидел Петрович и что-то говорил ему. Временами к нему подходила его мама и осторожно гладила пальцы ног. Боль на время отступала…

Отдельными фрагментами он видел себя подсыпающим уголь в печь, пьющим тёплую воду прямо из кастрюли и жующим подсоленные сухари. Время пролетало в каком-то странном забытье, наполненном пронзительной болью и непонятным душевным оцепенением…

* * *

В себя Сергей пришёл неожиданно. Яркое весеннее солнце весело светило в подслеповатое оконце. Желудок урчал от голодных спазм. Сколько прошло дней, пока он в бреду валялся на нарах, было неизвестно. Боль в ногах слегка поутихла.
Размотав вонючие, окровавленные тряпки со страхом осмотрел свои ступни. На месте бывших пальцев в некоторых местах обильно выступил гной, который он постарался аккуратно выдавить и убрать краем тряпки. Подошвы, к его удивлению, почти не пострадали - вероятно, помогла сухая трава, которую, по совету Петровича, он регулярно выкапывал из-под снега и использовал в валенках вместо стелек. Повыше пяток кожа слезла, обнажив почерневшее мясо в глубоких ранах, которые, к счастью, ходить почти не мешали.

Осторожно спустив ноги на пол, попробовал пройтись по избе. Больно, но терпимо. С трудом проковылял до противоположной стены, пошарил на полках. Несколько пакетов крупы и банка тушенки. Больше есть нечего.

Сергей задумался. Продуктов хватит на несколько дней. Когда он сможет ходить неизвестно. Его ждёт голодная смерть…

* * *

…Вдруг вспомнился один из уроков Петровича, который тот преподал ему:
- Слушай внимательно Серёжа, – говорил он тогда, – может всякое случиться и ты должен уметь, преодолев брезгливость, добывать и есть любую пищу.

С этими словами его напарник извлёк откуда-то банку с сидящей там мышью. Взяв пальцами несчастное существо за голову он резко встряхнул его. Крошечное тельце обмякло безжизненно повиснув. Кончиком ножа Петрович осторожно надрезал шкурку на шее и обнажил мышцы. Показав где расположена почти невидимая артерия, вскрыл её и, припав к тушке губами, аккуратно высосал всю кровь. Сергея передёрнуло…

- Возможно, эти знания тебе ни когда не пригодится, и поэтому я не буду сейчас заставлять тебя на практике повторять урок, но ты должен уметь добыть пищу в экстремальных условиях и знать, как это делается… В свежей крови находятся все необходимые питательные вещества и витамины, а тушки грызунов ни чем не хуже любого другого мяса…

* * *

Сейчас эти знания пригодились. В очередной раз с благодарностью он вспомнил своего учителя. Благодаря его науке с помощью простейших ловушек ловил грызунов, в изобилии живших под дощатым полом и протянул на «мышиной диете» несколько дней.
Поджившие раны позволили выйти на улицу и поставить петли на зайцев и куропаток. Добыча попадалась редко и Сергей голодал. В один из дней, собравшись с силами, доковылял до своих нарт вмерзших в наледь. Жесточайшее разочарование ждало его. Вездесущие песцы съели весь запас продуктов, в клочья разодрали спальный мешок, палатку и все пожитки.

Вновь Сергей оказался перед угрозой гибели. Выход был только один: пока под лучами весеннего солнца окончательно не растаял снежный покров, не вскрылись реки и озёра, надо было идти вперёд. По возможности, в пути ловить леммингов и другую мелкую дичь для пропитания.

Собраться было не долго. Из тряпок и оленьих шкур сшил себе какое-то подобие обуви, подшил и отремонтировал одежду, сплёл из веток тальника снегоступы. Поклажа составляла только одну свёрнутую в рулон оленью шкуру и две мерзлые тушки куропаток, пойманных петлями. Больше у него ничего не было.


Глава 14. КОНЕЦ ПУТИ

Ранним, ослепительно-солнечным майским утром Сергей вышел в путь.
Тундра коренным образом изменилась и стала совсем другой. Мелкие пташки прыгали по веткам редких кустарников и весело чирикали. Снег был плотно утоптан следами зверей. Солнце, отражаясь от ослепительной снежной поверхности, обжигало глаза и кожу лица. Без солнцезащитных очков было невозможно смотреть…

Идти было тяжело. К боли в обмороженных ногах во время ходьбы он притерпелся, но снег во второй половине дня раскисал и начинил проваливаться. Тогда Сергей, выбрав укромное местечко, где нибудь на солнцепёке, расстилал оленью шкуру и ложился спать. При каждом удобном случае он старался размотать бинты и погреть на солнышке свои культи. Как ни странно, это помогало, раны меньше гноились и хорошо затягивались.

В ночное время было светло также как и днём, но солнце пока ещё надолго уходило за горизонт, а мороз превращал подтаявший за день наст в плотную ледяную корку. За ночь, по его расчётам, ему удавалось пройти десять- пятнадцать километров.

Много времени уходило на охоту. При каждом удобном случае, если попадались подходящие места для установки петель и звериные тропы, Сергей занимался промыслом и отдыхал лёжа на оленьей шкуре прямо на снегу. В большинстве случаев силки оказывались пустыми. Изредка попадающиеся лемминги и куропатки, которых было сравнительно легко поймать, чувства голода не утоляли. Набухшие почки и веточки тальника иногда по нескольку дней подряд являлись его единственным рационом. Пытаясь заглушить спазмы в желудке жевал куски оленьей шкуры.

Однажды ему повезло. В петлю попался громадный матёрый полярный заяц.
Словно обезумев, Сергей с огромным наслаждением высосал кровь из ещё теплой туши. Вспоров живот, с жадностью съел сырые печень, сердце и лёгкие. Опьянённый сытной пищей он не спеша, отрезал куски парного мяса и глотал их. Отрешённо взглянул на себя со стороны: грязный бородатый человек, сидя посреди снежной пустыни с воодушевлением копается окровавленными руками во внутренностях убитого животного и с наслаждением ест куски ещё тёплого парящего мяса...

Пойманный заяц позволил несколько дней не думать о пище и увеличить длину переходов.

* * *

В один из дней на горизонте показалось странное облако. Приглядевшись, он понял, что это дымят трубы предприятий большого города. Конец его жуткого пути был близок. Странное чувство охватило Сергея. Он выжил в снежной пустыне. А сможет ли выжить в цивильных условиях? Может быть все его нечеловеческие усилия были напрасны? С радостью, страхом и сомнениями подходил он к финишу своего снежного марафона.

Окончание следует.